23 апреля 2014 года в дубненской городской газете «Площадь Мира» была опубликована статья А.В. Беляева и Л.Л. Зиновьевой «Надуманный юбилей». В статье утверждается, якобы фестиваль исторической реконструкции «Дубенский стан» и другие мероприятия, приуроченные к 880-летию древнерусской Дубны, имеют некий «скрытый смысл» – это «демонстративное несогласие с выводами экспертизы Института российской истории Российской академии наук (ИРИ РАН) по истории древнего поселения на ратминской стрелке».
Авторы статьи сообщают, что они обратились в Институт российской истории с предложением оценить заключение, подготовленное сотрудниками Музея археологии и краеведения города Дубны по статье руководителя Центра по истории древней Руси В.А. Кучкина, опубликованной в газете «Площадь Мира», и приводят небольшие цитаты из полученного ими ответа, полный текст которого размещен на официальном сайте газеты «Площадь Мира», ссылка для скачивания pdf-файла находится по адресу: http://pressdubna.ru/news_full_pm.php?nid=12680.
Текст В.А. Кучкина, озаглавленный «Ответ музейным оппонентам», имеет объем 21 страницу. Сразу же обращает на себя внимание совершенно неакадемический, глумливый тон этого ответа. В.А. Кучкин пишет: «откуда высосан «материал» Ф.Н. Петровым и Л.В. Пантелеевой», «любому зверьку с острыми иглами и отсутствием научного мышления, даже большому философу и среднему экскурсоводу должно быть понятно» и многое другое.
Прежде всего, В.А. Кучкин пытается расправиться с оппонентами не научными, а административными методами. Он утверждает, якобы городской музей не имеет права анализировать и критиковать его суждения в вопросах, касающихся истории нашего города и края. По его словам «директор музея муниципального подчинения по его Уставу не имеет права от имени своего учреждения культуры давать официальные оценки экспертным научным заключениям организации иного подчинения». Это неправда, и если бы уважаемый Владимир Андреевич ознакомился с Уставом музея, размещенном на нашем официальном сайте, он бы знал, что музей именно на основании Устава проводит научные исследования, разрабатывает научные концепции и программы, оказывает экспертно-консультационную помощь юридическим и физическим лицам (п. 2.4 Устава).
К сожалению, пытаясь доказать некомпетентность своих оппонентов, В.А. Кучкин неоднократно пишет откровенную неправду. Он утверждает, якобы «ни Ф.Н. Петров, ни Л.В. Пантелеева … не имеют никаких научных работ по затронутой ими тематике». Но даже простое изучение списка литературы, приложенного нашему заключению или раздела «Наши публикации» на официальном сайте музея археологии и краеведения города Дубны, позволило бы ему узнать о существовании целого ряда наших научных публикаций, посвященных истории и археологии древнерусской Дубны.
В их числе: статья Ф.Н. Петрова «Городище Дубна по результатам исследований 2009 года» в сборнике «Дубненская археологическая экспедиция» 2010 года издания; совместная статья Ф.Н. Петрова и И.А. Зинина «Новый памятник актовой сфрагистики из древнерусской Дубны» в том же сборнике; статья Ф.Н.Петрова, Л.В. Пантелеевой и Е.Ю. Крымова «Торговые пломбы древнерусской Дубны» в сборнике «История древней и современной Дубны и Дубненского края» 2012 года; статья Ф.Н. Петрова и И.А. Зинина «Обследование городища Дубна» в сборнике «Археологические открытия 2009 года», изданном Институтом археологии РАН в 2013 году, и другие работы.
Вступаясь за честь своего института, В.А. Кучкин утверждает, якобы «экспертные заключения ИРИ РАН никогда не имели нареканий», однако на самом деле это не так. Множество нареканий, в том числе – со стороны профессиональных историков, было высказано по весьма политизированному заключению сотрудников ИРИ РАН относительно роли П.Л. Войкова в убийстве царской семьи; также хорошо известны скандалы, связанные с заключениями сотрудников ИРИ относительно личностей и деятельности В.И. Ленина, Я.М. Свердлова, И.В. Сталина и других советских государственных деятелей, а также в связи с экспертным заключением ИРИ, в котором было высказано предложение ликвидировать мавзолей В.И. Ленина и захоронения у кремлевской стены.
В.А. Кучкин пишет, якобы его оппоненты «характеризуют город Дубну XII в. по татищевской «Истории Российской» XVIII в.» и делают это по незнанию и неумению анализировать летописные тексты. На самом деле мы нигде и никогда не использовали работу В.Н. Татищева для характеристики древнерусской Дубны, это просто еще одна неправда.
Много эмоциональных слов сказано В.А. Кучкиным по поводу нашей критики его утверждения о неиспользовании в летописях предлога «на» с глаголом, фиксирующим изменение направления движения, и все это сказано вместо того, чтобы признать очевидный факт использования формулировки «воротишася на» вместе с названием города, как это делает Новгородская первая летопись под 1147 годом.
В тесте объемом в 21 страницу В.А. Кучкин нашел много разных уничижительных слов о своих «музейных оппонентах», но почему-то ни полусловом не оговорился о том, что его оппонентами являются отнюдь не только сотрудники муниципального музея, на деятельность которых он может позволить себе смотреть «с высоты» академической науки. В.А. Кучин самым удивительным образом «забыл» о том, что в поддержку памятного знака в Ратмино и той трактовки истории древнерусской Дубны, которую он отражает, публично высказывались руководители двух академических институтов: Института археологии РАН и Института истории материальной культуры РАН; Государственного Исторического музея, целый ряд докторов исторических наук, сотрудников ведущих университетов и академических институтов России. Если бы В.А. Кучкин подошел к дискуссии добросовестно, он должен был бы попытаться подвергнуть критике своих коллег, известных специалистов из крупных академических институтов. Однако, видимо, уважаемый Владимир Андреевич счел нас с Л.В. Пантелеевой более легкой мишенью для удовлетворения желаний Л.Л. Зиновьевой и А.В. Беляева.
Кстати, в своем ответе, как и в предшествующем ему «заключении», В.А. Кучкин зачем-то опять повторяет антиисторическое утверждение Л.Л. Зиновьевой о том, что история современной Дубны началась с создания научного поселка в 1946 году. Если бы он минимально ответственно подошел к изучению материалов по истории нашего города, то легко убедился бы, что история современной Дубны начинается еще в довоенное время, в 1930-е годы, когда строился Волжский район гидросооружений и авиационный завод №30 – будущий Дубненский машиностроительный завод, когда возникают первые районы современной города – Большая Волга и Левобережье. Однако вместо этого В.А. Кучкин предпочитает некритически повторять тенденциозные фантазии «камнеборцев».
Уважаемый Владимир Андреевич «обвиняет» нас в том, что большая часть нашего заключения посвящена археологическим материалам, которые, якобы, не имеют никакого отношения «к содержанию экспертного заключения ИРИ РАН, где рассмотрены события 1132-1138 гг.». Утверждая это, В.А. Кучкин удивительным образом «забывает», как в том самом «экспертном заключении» он отрицал городской статус древнерусской Дубны и утверждал, что «древняя Дубна представляла собой, скорее, укрепленную таможню, чем город». Как без археологического материала можно было рассмотреть и решить этот вопрос?
Одновременно с этим В.А. Кучкин пытается лишить нас права заниматься научной работой. Он пишет: «Археологическая работа — это научная работа. Статус Музея археологии и краеведения г.Дубны не предусматривает проведение этим учреждением научных исследований… Тем не менее, археологические раскопки Музей ведет». Возникает вопрос: зачем В.А. Кучкину понадобилось в очередной раз обманывать читателей?
Устав нашего музея доступен любому желающему на нашем официальном сайте, в пункте 2.4 Устава совершенно четко сказано: музей «организует в установленном порядке археологические, этнографические и другие научные экспедиции; осуществляет полевые археологические исследования в строгом соответствии с нормами действующего законодательства». Так что «статус» нашего музея вполне предусматривает ведение научных исследований в целом и археологических работ – в частности. Некоторое знакомство с исторической наукой, существующей за пределами Института российской истории РАН, могло бы подсказать В.А. Кучкину, что в России научной работой занимается большинство краеведческих музеев, и что многие из них организуют археологические исследования, например, в Московской области этим, помимо нашего музея, занимаются еще муниципальные музеи Ступино и Волоколамска.
В.А. Кучкин недоволен фотографией древнерусской Дубны, которую мы с Л.В. Пантелеевой поместили в своем заключении, он возмущенно пишет: «Почему же на фотографии не показан правый берег Волги до устья р.Дубны с остатками средневекового городища, а демонстрируется левый берег Дубны, где следов древнего городища нет? Что является главным для Ф.Н. Петрова и Л.В. Пантелеевой: средневековая Дубна как объект всестороннего научного изучения или привлекательный фотоснимок?» На самом деле эта претензия не имеет никакого смысла, В.А. Кучкин просто запутался в топографии. Остатки городища расположены на месте впадения реки Дубны в Волгу, по правому берегу Волги и по левому берегу – Дубны; и размещенный нами фотоснимок как раз и показывает именно это место. Прямо в центре аэрофотоснимка, в оптимальном для осмотра ракурсе, и находится городище Дубна – но В.А. Кучкину это нисколько не мешает заявлять, что никакого городища на снимке нет.
Уважаемый Владимир Андреевич обвиняет нас с Л.В. Пантелеевой в намеренной лжи, утверждая, что опубликованный в иллюстрациях к нашему заключению «бронзовый крест №7, изображенный на с.5 как найденный в древнерусской Дубне, в другом сочинении Ф.Н. Петрова и Л.В. Пантелеевой представлен как происходящий из берегового обрыва Пекуновского селища, расположенного на другом берегу Волги».
На самом деле В.А. Кучкин в очередной раз пишет неправду. Не надо быть специалистом-археологом, вполне достаточно просто проявить немного внимания чтобы понять: на указанных В.А. Кучкиным фотографиях изображено два разных, хотя и похожих, нательных креста. Они относятся к широко распространенному типу крестов XI-XII веков: кресты круглоконечные с выемчатой эмалью и парными выступами на концах лопастей. Такие кресты были широко распространены по всей домонгольской Руси, время их производства датируется XI-XII вв., в Киеве, на Подоле, археологами обнаружена мастерская по изготовлению таких крестов. В ходе исследований 2013 года на городище Дубна нами был обнаружен еще один крест данного типа, а в известном каталоге нательных крестов X-XV вв., вышедшем в 2010 году под ред. А.К. Станюковича, опубликовано 19 крестов, каждый из которых В.А. Кучкин мог бы при желании объявить изображением одного и того же креста с Пекуновского селища.
Сделав неверное наблюдение, В.А. Кучкин делает из него ложный вывод: он утверждает, что «характеристика средневековой Дубны построена музейными краеведами не только на материале городища…, но и на материалах всех археологических объектов, располагавшихся близ древней Дубны. Налицо, таким образом, прямая подтасовка археологических данных, относящихся к городу Дубне. Фальсификация прошлого касается и археологии».
Таким образом, допустив ошибку в элементарном наблюдении, В.А. Кучкин с потрясающим апломбом обвиняет нас в фальсификации и заявляет: «это свидетельствует о крайне низком уровне компетенции Ф.Н. Петрова и его сотрудницы, не знающих не только русской средневековой истории, но и русской средневековой археологии». Единственным основанием для этого утверждения являются недостаточные знания в области археологии самого В.А. Кучкина. Он не знает даже азов археологической науки: не различает разведочные археологические работы и раскопки, не понимает смысл и методику археологического картирования, не знает правильного содержания археологического термина «селище», допускает ошибки на тысячелетия в датировке основных археологических периодов. Все эти свои незнания В.А. Кучкин «обрушивает» на голову своих оппонентов, заявляя об их некомпетентности там, где сам не может разобраться в археологическом материале.
В.А. Кучкин не ознакомился с научными публикациями, в которых мы анализируем культурный слой древнерусской Дубны, однако считает себя вправе уверенно заявлять, что «директор дубнинского музея и его сотрудница не могут точно определить … общей толщины культурного слоя, ни количества археологических слоев, ни их датировок…». Утверждая это, В.А. Кучкин пишет откровенную ложь. Ему достаточно было почитать, например, статью «Городище Дубна по результатам исследований 2009 года», в которой подробно характеризуется культурный слой, исследованный в шурфах и зачистках 2009 года (соответствующие статьи по результатам исследований последующих лет тоже скоро выйдут из печати) или ознакомиться с материалами археологических отчетов о наших работах, которые сдаются в научный архив Института археологии РАН. Однако вместо этого В.А. Кучкин оклеветал нас, причем сделал это под шапкой авторитетного академического института.
Не зная различия между археологическими раскопками и разведкой, В.А. Кучкин задается вопросом: «Что же раскапывает археологическая музейная экспедиция?» – и далее перечисляет объекты, изучаемые экспедицией в рамках разведочных работ. Естественно, у него получается, что мы за один сезон «раскапываем» множество совершенно разновременных археологических памятников. На самом деле ничего подобного нет, но свой ложный вывод В.А. Кучкин сразу ставит нам в вину. Он возмущается: «в один сезон эта экспедиция работает сразу на 6 объектах, по времени относящихся к периоду от IV тысячелетия до н.э. и до конца II тысячелетия н.э. При этом экспедиция не доводит до конца археологического исследования на прежних объектах (например, на Дубенском городище), а ищет и открывает новые (селище на левом берегу р.Дубны, неолитическую стоянку в устье далекой от Дубны р.Сестры)».
Для любого человека, хотя бы минимально знакомого с основами археологического метода, все эти претензии В.А. Кучкина звучат абсурдно. Да, экспедиция за год может обследовать в порядке разведочных работ шесть археологических памятников, датирующихся «от мезолита до Главлита», это совершенно нормально. А может обследовать сорок шесть, или сто сорок шесть, если хватит сил, времени и сотрудников. Экспедиция ведет разведочные работы на той территории, которая указана в Открытом листе – разрешении, выданном Министерством культуры РФ. Наши основные работы на территории города Дубны – это археологическое картирование, выявление, обследование и первичное изучение особенностей археологических памятников.
Картирование объектов – это азы и основа любой археологической деятельности. Но В.А. Кучкин этого не знает и выдвигает абсурдные требования: по его мнению, приступить к разведочным работам на других археологических памятниках экспедиция может не раньше, чем полностью раскопает один из них. Что такие раскопки, как правило, требуют многих лет и десятилетий масштабной работы – В.А. Кучкину, видимо, не известно, но это не мешает ему выдвигать в адрес археологов самые абсурдные требования.
Из всех этих безграмотных рассуждений об археологии В.А. Кучкин делает впечатляющий вывод: «экспедиция под руководством Ф.Н. Петрова занята тем, что ищет интересные археологические артефакты, неважно, относятся ли они к каменному веку, к средневековью или новому времени. Отсюда понятно, почему основной объект общественного интереса современной Дубны — средневековое городище Дубна — археологически остается таким же малоисследованным, как и полвека назад. В его последовательном и обстоятельном научном археологическом изучении вовсе не заинтересованы частные искатели редкостей, представителем и организатором которых оказывается директор Музея археологии и краеведения г. Дубны Ф.Н. Петров, он же — директор по науке частного «Московского областного общественного фонда историко-краеведческих исследований и гуманитарных инициатив “Наследие”».
На самом деле Московский областной общественный фонд «Наследие» является не «частным фондом», а общественной организацией, что В.А. Кучкин мог бы понять даже из его названия. Оценка степени исследованности городища Дубна представляет собой еще одну ложь. Ну, а отнесение меня к числу «частных искателей редкостей», чем я отродясь не занимался, и заявление, что археологическая экспедиция под моим руководством осуществляет не научную работу, а «поиск артефактов», являются примером клеветы, до которой опустился доктор исторический наук, жестоко обиженный тем, что в провинциальном музее позволили себе аргументировано не согласиться с его авторитетным мнением.
Федор Петров
05.05.2014