Анализируя эпоху Романовых, стоит более внимательно подойти к месту и роли народных кустарных промыслов в преобразующем процессе последней трети XIX – начала XX века. В этот период, в какие-то 30–40 лет, российская экономическая жизнь дала яркие примеры бурного развития кустарной промышленности, формировавшей целые отрасли экономики страны, образующей новые города, делавшие страну конкурентной и в европейском экономическом разделении труда.
Примером таких притягательных феноменов, наряду с промышленными центрами в Московской, Ярославской, Костромской и Владимирской губерниях, в Тверской губернии стало село Кимры Корчевского уезда.
Все исследованные нами многочисленные источники с 60-х годов XIX века по 1913 год, где изложена экономическая история России, Тверской губернии, едины в одной его характеристике, которая очень емко выражена в статье из журнала «Нива» за 1899 год: «Село Кимры – одна из достопримечательностей России. Кимры – центр всего нашего сапожного промысла. Кимры обувают всю Россию, начиная со столиц и кончая далекой Сибирью». (1)
Данная оценка может быть дополнена и характеристикой из книги «Отчеты и исследования по кустарной промышленности в России», выпущенной Министерством государственных имуществ в 1892 г.: «Село Кимры, занимающее, по числу жителей (до 5000 человек), первое место в числе селений перечисленных волостей (2), является главным сосредоточием ремесленников, выделывающих обувь, и вместе с тем рынком для сбыта изделий всего района, а потому, по справедливости, может быть названо ее торгово-промышленным центром». (3) В конце XIX века кимрский сапожный район занимал среди кустарных промыслов Тверской губернии первое место по количеству занятых рабочих мест и стоимости товаров.
В анналах российской истории с. Кимры впервые было отмечено в 1546 году при Иване Грозном. Почти через сто лет, в 1635 г., здесь было 105 дворов, и в них проживало свыше 650 жителей. Было пять кузнецов, четыре плотника, десять сапожников. Для сравнения в г. Дмитрове в 1624 году насчитывалось 196 дворов, три кузнеца, два плотника, один сапожник. (4) Как свидетельствуют материалы Генерального межевания 1770-1780 годов, в Кимрах в 174 дворах проживало 1277 жителей. В селе действовали одна деревянная церковь Вознесения и две каменные церкви: Живоначальной Троицы и Успения Пречистой Богородицы. К нему были приписаны еще 18 ближайших деревень, жители которых, тоже занимались сапожным промыслом. (5)
Шли годы, менялись российские правители, а с ними менялись и владельцы с. Кимры, верно служившие Дому Романовых – Мстиславские, Львовы, Салтыковы, Головкины, Воронцовы-Скавронские, Литта, Самойловы, считавшие его уже с XVIII века довольно хорошим источником пополнения своих бесчисленных богатств, создаваемых тяжелым трудом кимряков. При всей их праздности они к взаимоотношениям с крепостными крестьянами подходили рационально, посадив их на оброк.
Причиной перехода на него послужили условия, в которых крестьянам Верхней Волги, да и всего Нечерноземья, приходилось вести сельское хозяйство. Бедность земель, капризы погоды делали крестьянский труд малопродуктивным, не дающим товарного продукта. Ситуация чисто природного характера усугублялась и малоземельем крестьян не только с.Кимры, но и Корчевского уезда и Тверской губернии в целом, что приводило к невозможности им полностью обеспечивать свои даже скромные потребности и жизнь за счет занятия сельским хозяйством.
По расчетам известного тверского и российского статистика В.И. Покровского, средний надел пахотной земли в Тверской губернии на крестьянина в 1880 г. был равен 4,46 десятины, а в Корчевском уезде приходилось лишь 4,1 дес. В Кимрской и соседних волостях и того меньше от 3,6 до 3,8 дес. (6) Этого, по его мнению, было явно не достаточно для обеспечения проживания. По его подсчетам, в этот же период в средней по составу семье из 6 чел. доля семейных расходов в год (с учетом и многочисленных податей) составляла 341 руб., тогда как доход от земледельческого занятия был равен всего 231 рубль. (7) Недостающую сумму крестьянину нужно было дополнительно заработать. «Земледельческий труд далеко не удовлетворяет потребностей местного населения, и в уезде исстари привились разного рода промыслы, как местные, так и отхожие», констатирует энциклопедический словарь Броккгауза и Ефрона в статье «Корчевской уезд». (8)
По имеющимся историческим данным в с. Кимры и ближайших к нему деревнях и селах сапожным ремеслом крестьяне занимались еще в XVI-XVII вв. По результатам подворного описания 1887 г., из 19569 крестьянских семей местными промыслами в Корчевском уезде занималось 12994, отхожими — 11852. (9) К 1900 г. общее число занятых в нем в 14 волостях и 49 селениях Корчевского и экономически связанных с ним Калязинского и Кашинского уездов достигало 20 тыс.чел. (10)
Рост сапожного кустарного производства обуславливался во первых ростом потребностей рынка в обуви, изначально в самом Корчевском уезде Тверской губернии, с ее плохими дорогами, болотами и необходимостью обеспечивать сапогами многочисленные артели рыбаков и бурлаков, работавших на Волге.
Во вторых, удобным географическим расположением, нахождением с. Кимры на старейшем волжском торговом пути, обеспечивавшем доставку товара в низовья и верховья реки Волги, на Каму, к Николаевской железной дороге и в Санкт-Петербург, а также и в Москву – по рекам Волга, Дубна и Сестра. В 1901 г. железная дорога соединила Москву с находившимся напротив Кимр селом Савелово.
В-третьих, наличием в Корчевском и соседних уездах кожевенного сырья. В самих Кимрах в конце 1890-х гг. и окрестностях работало три кожевенных предприятии и около 20 обрабатывающих кожи. (11)
Четвертое. Для занятия ремеслом не требовались сложные и дорогостоящие орудия труда и приспособления, особые помещения, что не требовало привлечения солидных капиталовложений.
Пятое. Важным фактором стали происходившие в пореформенный период рост благосостояния населения Центральной России и урбанизация. В городе и сельской местности изменялись социальные и бытовые стандарты. В том числе и росте потребностей на одежду и обувь.
Шестое. Довольно серьезным стимулирующим фактором производства были бесконечные войны, которые пришлось вести России на протяжении целых 100 лет. Именно массовые поставки сапог в русскую армию дали толчок развитию сапожного промысла. Как отмечает известный кимрский краевед А.З. Суханов, в этот период «…скупщики и хозяева получали с продажной цены каждой пары сапог определенный процент, а сапожники двойную плату против обычной. …Вот почему оборотистая верхушка кимряков и называла время работы по казенным подрядам «золотыми годиками». (12)
Седьмое. Немалое влияние на расширение масштабов вовлечения крестьян в промысел оказало освобождение кимрских крестьян от крепостной зависимости. Они выкупились в 1847 г., заплатив 495 тыс. рублей серебром графине Ю.Самойловой. (13) Для чего им пришлось просить из государственной казны 445 рублей, которые выплачивали ей 20 лет, и после этого лишь только окончательно обрели свободу.
Восьмое. В пореформенный период в недрах ремесленного производства начала формировалась рыночная среда капиталистического общества, основой которой являлась мануфактура во всех ее проявлениях. «Особенно замечательный пример капиталистической мануфактуры представляет знаменитый сапожный промысел села Кимры, Корчевского уезда Тверской губ., и его окрестностей. …В пореформенную эпоху он продолжает расти и развиваться. …Во главе производства стоят хозяева крупных мастерских с наемными рабочими, отдающие кроеную кожу в шитье на сторону». – писал в работе «Развитие капитализма в России» В.И. Ленин. (14)
Мануфактурный способ организации труда в кимрском сапожном районе в отличие от других районов сохранялся довольно длительный период. Лишь в 1907 году известным кимрским предпринимателем А.Столяровым было создано первое обувное предприятие – фабрика «Якорь», ставшая в советское время фабрикой «Красная Звезда». Столь долгое отсутствие крупного фабричного производства лишало кустарей серьезных конкурентов, что и сохраняло кустарное производство, воспроизводило его, не порождало среди крестьянства абсолютную нищету и не вело к разорению их хозяйств.
Девятый значимый фактор, порождавший в России массовый спрос, вытекал из дешевизны кимрской обуви. Она порой проигрывала в качестве, но низкая цена подкупала российского массового потребителя из числа крестьянства и людей среднего достатка.
Десятое. Завоеванию кимряками российского рынка способствовало и отходничество сапожников в города. Достаточно отметить, по данным статистики, в отходе из с. Кимры и его окрестностей находилось в иные годы от 10 до 13 тыс. сапожников-кустарей. Особенно их много было в Москве, поставлявшей на рынок довольно большие объемы обуви.
Одиннадцатое. Крестьянское положение жителей кимрского края освобождало их от некоторых налогов, которые приходилось платить горожанам. Не удивительно, что процесс предоставления Кимрам статуса города оказался довольно длительным. Впервые он был поставлен в 1876 году, а решился лишь при Временном правительстве в 1917 году. Небогатая часть горожан-сапожников, остававшихся крестьянами, боялась потерять послабления в податях, дававшие им возможность экономить необходимые для производства средства и всячески противилась попыткам изменить поселенческий статус села.
Двенадцатое. Закрытость русского обувного производства от иностранных производителей спасало отечественных сапожников от возможных конкурентов.
Таким образом, к моменту революционных потрясений 1917 года кимрский сапожный промысел подошел с довольно устойчивой тенденцией развития, чему не помешали и характерные для российской рыночной экономики явления конкуренции и кризисы.
Развитие ремесла в кимрском сапожном районе делало входившие в сферу его влияния территории в экономическом и социальном плане заметно отличающимися от других территорий. К началу XX века Кимры становятся и промышленным и торговым центром России, где проживало в 1216 домах 8720 чел. жителей. (15) Само село Кимры уже к 80-м годам XIX века значительно превосходило уездный центр Корчеву как по численности населения, так и по самому облику. По признанию многих современников, оно больше напоминало город, чем село. Сапожные ярмарки, проводившиеся здесь два раза в год, были одними из крупнейших в Тверской губернии и России. Здесь наряду со сбытом обуви и кожевенного товара осуществлялась значительная торговля и другими товарами промышленного производства. Кроме того, на еженедельные базары сюда прибывало до 5000 жителей окрестных сел и деревень, в основном сапожников-кустарей. Кимрский сапожный район производил в этот период более 2,5 млн пар обуви, на сумму свыше 6 млн руб. Она поставлялась в Москву и Санкт-Петербург, Нижний Новгород, в Ирбит, Малороссию, Ростов-на-Дону, на Кавказ, в Туркестан и Сибирь. Кимрская продукция составляла конкуренцию на выставках в Амстердаме и Париже. В 1891 г. «в селе было 3 каменных церкви, 865 жилых домов, в том числе много каменных, 89 промышленных и 398 торговых заведений, гостиный двор, общественный банк, сберегательная касса, 4 училища (2 мужских и 2 женских) с 326 учащимися, больница, богадельня и 2 “братских дома”; пароходная и торговая пристани на Волге». (16)
В 70-90 годы XIX века происходят изменения в социокультурной сфере как в самом селе, так и окружавших его деревнях, соседних волостях Корчевского, Калязинского и Кашинского уездов Тверской губернии и Дмитровского уезда Московской губернии.
Сапожный промысел кардинально повлиял на весь уклад крестьянской жизни. Он стал доминировать над сельским хозяйством, дававшим продукцию лишь для собственного потребления. В самом селе Кимры в начале XX века из 8720 чел. им занималось всего 13 чел. и 50 чел. были заняты заготовкой сена для скота. (17) Как правило, основную долю дохода крестьянских семей, вовлеченных в сапожный промысел, приносили доходы от него.
Шитьем обуви в основном было занято мужское население, которое отвлекалось от сапожного дела лишь во время сева и уборки хлебов, на сенокос, а в остальное время все тяготы сельхозработ и домашних хлопот ложились на женщин. Довольно часто главы семей поручали свои женам исполнять и отдельные операции по производству обуви. Все это сделало женщин более независимыми и с твердым характером, способными при случае постоять за себя.
Дети крестьян-сапожников рано взрослели, так как уже с 5-7 лет их начинали привлекать к шитью обуви. Родители стремились в 11-12 лет отдать их на обучение односельчанам-сапожникам или в другие места.
Архитектурный облик сельских поселений становился городским. Вот как характеризовал Кимры в самом начале прошлого века очень тонкий наблюдатель жизни села и его жителей А.С. Столяров: «Дома имеют городские постройки. Они высоки, презентабельны, имеют массу комнат, делятся на прихожую, зал, столовую, кабинет, спальни, детскую, а иногда имеют и будуары. …Все это ясно указывает на довольство многих из здешних крестьян и их развитие. Люди среднего достатка тоже живут городскою, а не сельскую жизнью, да и вообще, в селе Кимре чисто сельская жизнь отсутствует. Кимряки-бедняки и те стремятся к городской жизни». (18)
К началу века дома в Кимрской волости отличались добротностью, отапливались «по-белому». В основном они покрывались дранью, а соломенные крыши уходили в прошлое. Сколотившие даже средний капиталец местные сапожники стремились вложить деньги в строительство просторных и обшитых тесом домов-пятистенков, двухэтажных домов, которые делились на зимнюю и летнюю половину, имели отдельную мастерскую.
Средний доход крестьян-сапожников позволял жить им лучше, чем крестьянам других регионов. Изменялся и рацион питания. Характерные для городского образа жизни черты внедрялись и в крестьянский быт, находили свое выражение в одежде, манере поведения, песнях, танцах, в появлении городской утвари: фарфоровой посуды, металлических ложек, вилок, бокалов, дорогих самоваров.
Конечно, цена данных изменений в крестьянской жизни была довольно высокой – интенсивный и напряженный труд, обычно по 12-16 часов в день, в согнутом положении, в полутьме, дававший порой мизерный доход из-за произвола многочисленных скупщиков и посредников. Неудивительно, что среди сапожников были частыми болезни груди, рук и ног.
Но даже такие трудности никоим образом не могли отчуждать кимрское крестьянство от сложившегося за многие десятилетия образа жизни, дававшего возможность выживать в российской действительности XIX – начала XX века. Другого пути у них просто не было, и не было других источников существования, как и у миллионов граждан романовской России.
В марте 1917 г. эта эпоха в истории России закончилась отречением Николая II от престола. Кимры обретет статус города, в декабре 1918 года станет центром одноименного уезда и, как прежде, будет шить обувь, но уже в социалистических условиях, в корне изменивших наряду с политическим строем и образ хозяйствования. Сапожный промысел постепенно будет индустриализироваться, сапожников-индивидуалов объединят (а проще – загонят) в сапожные артели. Свой «удар» по ремеслу нанесут колхозы, заставившие кимрских крестьян заниматься в основном сельским хозяйством, и, конечно, Великая Отечественная война, унесшая жизни тысяч сапожников.
Однако до середины 50-х годов XX века можно было еще встретить «подпольных» кустарей-одиночек, делавших обувь на заказ и сохранявших таинство ремесла. А город Кимры, ставший к концу XX века городом с многоотраслевой экономикой, продолжал оставаться флагманом советской сапожной промышленности, пока его не похоронили под обломками советской системы бездумные реформы 1990-х годов.
Сейчас Кимры словно Атлантида, утонувшая и лишь покрытая былой славой, о которой говорится в туристических проспектах, но не подтверждается реальностями XXI века. Обувь здесь шьют, но в небольших объемах. Сапожный же промысел погиб и вряд ли возродится.
Примечания
1. Село Кимры // Нива. -1889. №4. http://www.gen-volga.ru/biblio/n1899-07.htm. Дата обращения 24 февраля 2013 г.
2. Речь идет о волостях – Кимрской, Ларцевской, Федоровской, Суворовской, Паскинской и Ильинской Корчевского уезда, Талдомской и Белгородской, Калязинского и Медведицкой Кашинского уезда.
3. Каталея В.И. Кустарная промышленность Тверской и Ярославской губернии. Исследования 1888 года/ Отчеты и исследования по кустарной промышленности России т. I. – С-Петербург, 1892
4. Релина Е.А. Словарь Кимрских деревень от «А» до «Я». – Кимры, 2011. С.76.
5. Там же, С.77.
>6. Историко-статистическое описание Тверской губернии./ сост. В.Покровский. т.I. Раздел III. Землевладение и земледелие.– Тверь, 1879. С. 2,9.
7. Там же. С. 52-55.
8. Корчевской уезд. Энциклопедический словарь изд. Ф.Брокгауза и И.Ефрона, т.16.- С.-Петербург,1895.
9. Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Настольная дорожная книга для русских людей. Под ред. В.П. Семенова т. I Московская промышленная область и Верхнее Поволжье/ сост. А.П. Нечаев и др. – С-Петербург, 1899. С.156.
10. Столяров А. Село Кимры и его обитатели. – Кимры., 1992. С.43
11. Там же. С.40.
12. Суханов А. Бывшие владельцы села Кимры. – Кимры, 1997. С.66.
13. Релина Е.А. Словарь Кимрских деревень от «А» до «Я». – Кимры, 2011. С.78.
14. Ленин В.И. Полн.собр. соч.изд.5. т.3. С.409.
15. Столяров А. Село Кимры и его обитатели. – Кимры, 1992. С. 26.
16. Релина Е.А. Словарь Кимрских деревень от «А» до «Я». – Кимры, 2011. С.78.
17. Столяров А. Село Кимры и его обитатели. – Кимры, 1992. С. 26.
18. Там же. С.26-27.
Н.Н. Прислонов, историк, Дубна
01.11.2018