“КоммерсантЪ-Власть” рассказывает об усадебной культуре, которая нашла отражение в произведениях русской литературы, живописи и музыки XIX — начала XX века.
Москва-Талдом-Кимры (124 км; 27 км)
Путь лежал в сторону Ярославля, поехали мы туда по Дмитровке, через Кимры — заповедник русского деревянного модерна, а также место, в прошлом славившееся своим сапожным промыслом.
По дороге имеет смысл ненадолго остановиться в Талдоме. Первое впечатление от города — уныние. И в целом оно верное, к сожалению. Но на грустных и скучных улицах города обнаруживаются интересные купеческие каменные дома начала XX века и несколько чудом сохранившихся деревянных домов того же времени. Увы, они не создают единого ансамбля, не определяют облик города. Но стоят того, чтобы их разыскать.
Около одного из деревянных домов, которому 110 лет, дорожку подметает его хозяйка. Родившаяся здесь незадолго до Великой Отечественной войны, увезенная отсюда в эвакуацию в возрасте двух лет и бывающая с тех пор в Талдоме наездами. Она сетует, что дом ветшает, содержать его непосильно дорого, так что жить ему осталось недолго. Строение частное, городские власти никаких усилий для его сохранения не предпринимают.
На соседней улице еще один деревянный дом, которому больше 100 лет. Тоже жилой. Оба заметно выделяются на фоне современной и просто более поздней застройки, даже частной. Грустно думать, что недолго еще просуществуют эти дома, если о них не позаботиться.
Недолгий дальнейший путь, и мы в Кимрах, с их знаменитыми “теремками”. Этот заштатный ныне город, расположенный на стрелке Волги и ее притока, реки Кимеры, и отметивший в 2006 году свое 460-летие, был когда-то крупным торговым и ремесленным центром. В XVI веке Кимры были одним из самых больших торговых сел, входивших в дворцовое хозяйство Ивана Грозного. В каждом из таких сел, как правило, развивался какой-нибудь один промысел. В Кимрах это было рыболовство.
Кроме того, Иван Грозный, оценив удачное местоположение Кимр, повелел устраивать здесь еженедельные торжки. Покровительство царя позволило кимрякам торговать с большой выгодой: ярмарки были многолюдны, а пошлины местные жители платили в половинном размере. Кроме того, Кимры находились поблизости от важного и оживленного в те времена “водяного хода”, который по рекам Дубне, Сестре и Яхроме вел через Дмитров на Москву. Поэтому село превратилось в пристань, мимо которой суда и обозы не могли пройти без остановки для уплаты проезжих и торговых пошлин.
Но самое главное, все эти торговые караваны сопровождало множество людей, которые нуждались в дороге в различных товарах и услугах и имели деньги для их оплаты. Это способствовало развитию в Кимрах новых ремесел. И постепенно село превратилось в центр, славившийся своими сапожными мастерами, а при Петре I обувной промысел выходит на новый уровень развития: Кимры начинают шить обувь для армии и становятся одним из основных ее поставщиков. По преданию, и сам Петр носил сапоги, сшитые кимряками.
Обували кимряки армию и во время Отечественной войны 1812 года. Причем часть поставок сапожные мастера осуществляли бесплатно, считая это своим вкладом в победу над Наполеоном, за что император Александр I пожаловал селу батарею пушек, из которых стреляли по праздникам.
Еще один интереснейший штрих из истории Кимр. К середине XIX века это село было одним из немногих с развитым промышленным производством. Но при этом оставалось крепостным. В 1846 году владевшая Кимрами помещица Самойлова, уезжая за границу, решила распродать свои владения. Кимряки обратились к правительству с просьбой разрешить им выкупиться на волю, причем не поодиночке, а всем селом сразу. И получили разрешение за 15 лет до официальной отмены крепостного права, заплатив за это 495 тыс. руб. серебром, занятых в казне под проценты сроком на 37 лет.
Особенно Кимры славятся своими “теремками” — уникальными памятниками русского деревянного модерна, которые мало где еще можно встретить
К концу XIX века Кимры были крупнейшим центром обувной промышленности. А в начале XX века появилось железнодорожное сообщение Кимр с Москвой, чуть позже здесь открылась первая механическая фабрика по производству обуви братьев Столяровых. Оставаясь селом, Кимры стали селом индустриальным, а не кустарным, а по численности населения и количеству каменных зданий заметно превосходили многие уездные города Тверской губернии. Горожанами же кимряки стали лишь в июне 1917 года.
В местном краеведческом музее — интереснейшая экспозиция, посвященная обувному прошлому Кимр. Разглядывая ее, думала о том, что почти всю эту обувь я с удовольствием носила бы и сейчас. И выглядела бы в ней очень стильно.
Кимры интересны и тем, что здесь сохранилась историческая застройка конца XIX — начала XX века: очень интересные каменные купеческие дома, храмы, общественные здания. Но особенно город славится своими “теремками” — уникальными памятниками русского деревянного модерна, которые мало где еще можно встретить, а в таком количестве — и вовсе нигде больше, пожалуй. Причудливые башенки, большие круглые и полукруглые окна, затейливый внешний декор — пройти мимо этих интереснейших домов невозможно. Принадлежали они, как правило, купцам или ремесленникам. Как и в каменных домах, на первом этаже располагались лавки и мастерские, на втором этаже жила семья. Есть и “теремок” врача Жардецкого. Один из самых известных, дом братьев Лужиных, мы застали в процессе реставрации. Нам сказали, что работы ведутся по инициативе администрации города. Нельзя было не порадоваться: год назад я грустила, глядя на вот-вот готовый развалиться уникальный дом.
Еще один известный “теремок” — дом Рыбкина. Когда мы фотографировали расположенный по соседству с ним деревянный купеческий особняк, принадлежавший кожезаводчику Крюкову, около нас остановилась интеллигентная женщина в возрасте, поинтересовалась, зачем мы это делаем, не расселять ли их наконец собрались,— выяснилось, она живет в этом историческом купеческом доме. Но никакой радости данный факт у нее не вызывает: из коммуникаций — свет и вода, обогревать квартиру электричеством дорого, приходится топить печку. Дом старый, требует ремонта. Она же рассказала, что хозяева соседнего “теремка”, дома Рыбкина, живут в Москве, сюда приезжают редко, постройка также нуждается в реставрации. Но уже знакомая история: дом частный, и неважно, что это памятник архитектуры, заботиться о нем должны владельцы. А если у них нет средств, то уникальное строение будет ветшать.
Еще один “теремок” мы и вовсе не нашли: на его месте стоял сколоченный из больших прессованных листов дом-будка, без окон. Проходящий мимо мужчина рассказал, что старый деревянный дом сгорел несколько лет назад, теперь на этом участке живет беспризорник, соорудивший себе вот такое жилище. Зрелище не просто печальное — угнетающее и вгоняющее в тоску. После этого как-то даже сложно было думать о том, что еще что-то надо посмотреть.
И все же Кимры — все еще уникальный город, не сохранить который было бы непростительно.
Газета “КоммерсантЪ-Власть”
21.12.2014