Сапожный промысел возник в селе Кимры в начале 18 столетия, в конце же его, как видно из «дешевизной содержания местных наемных рабочих, находил более удобным шить обувь в Кимрах и их окрестностях и сбывать ее в Москву, в Петербург, на Макарьевскрй ярмарке и других рынках. генерального соображения 1783-1784 гг.», промысел этот был распространён по всей нынешней Кимрской и соседней с нею Ильинской волости, а также в приволжских местностях Калязинского и Кашинского уездов.
С cамых первых годов своего существования производство обуви имело характер скорее отхожего, чем местного промысла: по словам «генерального соображения», крестьяне Кимрской и Ильинской волостей и многих других селений упражняются (в этом занятии), уходя в Москву с 15 ноября по святую неделю». С течением времени сапожный промысел стал развиваться и на месте.
В 1807 и 1812 годах кимряки поставили громадное количество кожаной обуви в русскую армию, очевидно, что уже в это время производство обуви в Кимрском районе было весьма значительно.
Большие заказы исполнены были кимрскими и в годы Крымской войны 1852-1856 гг., а также во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг.
Заказы в военное время принимались от казны обыкновенно крупными промышленниками, торговцами и складчиками, которые передавали их уже от себя наиболее надежным мастерам-хозяевам, а эти, в свою очередь, делали заказы, с передачею материала своим подмастерьям. Само собою разумеется, что львиная доля барышей от заказов попадала в руки посред¬ников; но так как подрядные цены были высокие, то хороший заработок оставался и на долю мастеров-сапожников. Задельная плата в военные подрядные времена поднималась вдвое и даже втрое против обычной.
Несмотря однако на высокие цены и хорошие заработки, обувь поставлялась не высокого качества.
По окончании последней войны (1877-78 гг.), по прекращении больших требований на обувь и с упадком цен на нее, в Кимрском промышленном мире наступило затишье: крупные промышленники сократили прием обуви от мастеров в свои склады, и многие мастера вынуждены были рассчитать своих подмастерьев. Да и многие из последних сами стали бросать хозяев, в надежде заработать на воле больше задельной платы, сильно здесь упавшей. Для сапожников, обладавших хоть небольшими денежными средствами самостоятельно ведение дела (сравнительно) выгодно: они могут отправлять свои изделия на большие рынки или дождаться повышения цен на местах. Для бедняков же самостоятельная работа нередко бывает убыточна. Имея возможность купить товар лишь на неделю (пар на пять), и притом в долг, такой мастер вынужден сбывать свои изделия немедленно на месте, по рыночным ценам, часто крайне невыгодны.
Но как ни тяжки условия сапожного промысла для многих его представителей, все же он занимает еще весьма значительное число рук, как видно из таблицы 1.
По подворной переписи 1887 года в Корчевском уезде оказалось 8960 сапожников, в том числе 4325 местных и 4635 отхожих.
В 1891 году, пишущих эти строки пишущим эти строки сделано было в Кимрах и некоторых других селениях дополнительное исследование, по которому число лиц занимающихся производством обуви оказалось равным 10377, в том числе (табл.2).
По вопросам Корчевского уезда промышленники этой группы распределяются следующим образом (табл.3).
Так как производство обуви составляет главный местный промысел, с успехами которого связано благосостояние наиболее промышленных и торговых местностей уезда, то рост торговли в уезде можно считать признаком некоторого роста и самого промысла.
Особенно тесно связаны с ее успехами сапожного рост села Кимры. Так в 1778 году в этом селе считалось всего 79 дворов, а в них 545 душ, в том числе 262 мужского и 283 женского пола. Через 80 лет, в 1858 году, в Кимрах считалось уже 750 дворов, а в них 1357 душ – мужского пола и 1368 женского пола, а всего 2725.
По подворному исследованию, исполненному мною в сентябре 1891 года в 803 домах села Кимры, оказалось 6082 души, в том числе 3143 мужского и 2885 женского пола. В число 6028 человек вошли (табл.4).
И так население Кимры с 1778 года, за 113 лет увеличилось в 11 раз, а с 1858-го (в 33 года) – на 121%.
По числу жителей село Кимра превосходит как Корчеву, так и еще шесть городов Тверской губернии: Старицу, Зубцов, Весьегонск, Красный-Холм, Селижаров и Погорелое-Городище.
По сословиям поселение население Кимры распределяется следующим образом (табл.5).
По занятиям населению Кимры распределяются так (табл.6).
Итак производство обуви дает в Кимрам средства к существованию 610 семействам, насчитывающим у себя 3000 душ обоего пола.
Вторую группу составляют семьи, занимающиеся торговлей: в 182 семьях с 176 взрослыми работниками, 75 работницами и 96 приказчиками.
Все прочие местные промыслы занимают 328 семей (табл.7). Отхожих промышленников оказалось 117 человек, в том числе мужчин рабочего возраста 84, женщин 17, нерабочего – 13 и 3.
Торговых заведений больших и малых в Кимрах 393, торговый же оборот их простирается до 2680,3 руб., из них (табл.8).
Но цифра 2,680,300 не дает еще полного представления о размерах Кимрской торговли, так как в этом оживленном промышленном центре капитал обращается быстро: в некоторых отраслях торговли – два и три раза в год, так что действительная общая сумма торговых оборотов этого села едва ли ниже пяти миллионов рублей.
Размерами оборотов одних только гильдейских предприятий (2,231,300 р.) Кимра вчетверо превосходит свой уездный город, вдвое – город Калязин, в значительной мере также целые уезды: Старицкий, торговые обороты которого составляют всего 658000 руб., и Осташковский – 2155000 руб.
Если судить только по гильдейской торговле, то обороты Кимры составляют двадцатую часть оборотов всей губернии.
О размерах производства обуви в Кимрском районе, о стоимости всего производства и о долях в нем труда и капитала.
Большая часть обуви, производимой в Кимрском сапожном районе, принадлежит к средним и низшим, меньшая – к высоким сортам.
На 1 пару больших черных сапог требуется следующее (табл.9).
На пару опойковых сапог среднего качества требуются (табл.10). Продаются такие сапоги по 4 р. за пару. При хорошей американской подошве стоимостью в 1 р., цена пары поднимается на 75 коп.
На дешевую пару нужны (табл.11). Продаются такие сапоги по 1 р. 60 к. за пару, при чем скупщик выручает до 30 к., т. е. столько же, сколько зарабатывает на этой паре сам мастер; а так как мастер с подручным мальчиком может сшить в неделю 12 пар такой обуви, то недельный заработок его и мальчика достигает лишь 3 р. 60 к. Когда товар идет худо, заработок мастера сильно падает; прибыль же скупщика понижается в меньшей мере, так как он имеет возможность ждать цен выгодных.
Большинство мастеровых, работающих на хозяев сдельно, получают, смотря по качеству изготовляемой обуви, следующую плату (табл.12).
Каждый рабочий обходится своим инструментом, колодки же – хозяйские.
За заготовку штиблет мужских, дамских и детских платится наемному мастеру от 15 до 30 к. Заготовкою занимаются преимущественно женщины, работающие на строчильных машинах.
Работницы, работающие у хозяев, получают в среднем около 1 р. 60 к. в неделю на своих харчах, годовые строчильщицы зарабатывают до 50 р. в год.
Живущие в мастерских наемные рабочие сапожники трудятся не менее 15 часов в день, начиная работу около 5 часов утра и оканчивая в 9 часов вечера. На обед и отдых полагается всего 1 час.
Наемным мастерам хозяин платит от 2 до 2 р. 50 к. в неделю, кроме содержания, которое обходится, в среднем, в 1 р. 20 к. в неделю. При готовой квартире рабочие пользуются отоплением, освещением, стиркой белья, баней.
Исстари ведется обычай рассчитывать наемных рабочих «по походно», т. е. в то время, когда рабочему нужно проведать домашних и снабдить их средствами. Первый поход – страстная неделя, 2-й – Петров день, 3-й – Покров, 4-й – Рождество, 5-й – Масленица. Большинство рабочих забирают деньги вперед. В некоторых мастерских введен обычай понедельного расчета.
При сдельной работе число часов труда зависит от самих мастеров, но чтобы сшить 5 пар сапог среднего качества и заработать в неделю от 3 до 4 руб, мастер с мальчиком-помощником должны работать от 14 до 15 часов в сутки в течение 6 дней.
Во времена усиленного спроса на обувь рабочий день начинается в 4 часа утра и оканчивается в 10 часов вечера.
Средний рабочий год в местном сапожном промысле можно считать в 42 недели (исключаются праздники и страдная сенокосная пора). Многие мастера, если некому заменить их на сельских работах, занимаются шитьем сапог только лишь с Пасхи до Покрова (1 октября).
Мастер средней руки производит в неделю: 3 пары дорогих черных сапог, или 5 пар опойковых средней цены, или 12 пар обуви низкого качества. В том, другом и третьем случаях он зарабатывает в неделю около 3 р., мастер получше до 4 р., похуже – около 2 рублей.
Мастер, работающий на базары самую дешевую обувь, производит (с мальчиком) в неделю товара на 18 р., а в год (считая рабочий год равным 34 неделям) на 612 руб., причем в вознаграждение за труд получает до 100 р., на материал расходует до 408 руб.; в пользу же скупщика выделяет до 104 руб.
И так стоимость материала в производстве обуви составляет до 67% ее цены, заработная плата – 16%, а прибыль местных скупщиков – 17%.
Но в приведенной цене материала заключается оплата части труда местного населения: так, в стоимости голенищ заключается до 15 коп. платы за «посадку», а также плата за строчку; в стоимости стельки и подошвы оплачивается, между прочим, труд сдирочников; в стоимости кожи заключается вознаграждение труда рабочих на местных кожевенных заводах.
Все участие местных рабочих в производстве материала для пары сапог низкого достоинства можно оценить в 20 коп., что составит 20% стоимости материала и 13,5% цены изделия.
Если принять все это в расчет, то действительную долю заработной платы составит около 30% всей стоимости производимой дешевой обуви, доли материала вместе с капиталистическою прибылью кожевенных заводчиков, торговцев кожею и другими материалами нужными для производства обуви, – 53%, прибыль местных скупщиков обуви и торговцев ею ¬– 17%.
В производстве лучших сортов обуви доли представителей труда и капитала приблизительно те же: материал дороже, но его идет меньше; мастеру платят больше с пары обуви, но работа его идет медленнее.
Все наличные мастера с помощниками производят обуви в уезде на 3 миллиона рублей, из коих на долю рабочих идет до 900000 рублей, на долю скупщиков до 500000 руб. и на закупку материала до 1600000 рублей.
Из сказанного видно, что с производством обуви связаны громадные материальные интересы населения Корчевского уезда, так же как и двух соседних с ним – Калязинского и Кашинского, а так как развитие этого промысла подвигается вперед медленнее, чем увеличивается население, то представляется весьма желательным и необходимым принятие мер к его улучшению и распространению.
Одну из слабых сторон сапожного промысла в уезде составляет преобладание в массе вырабатываемого сапожного товара изделий непрочных, недоброкачественных. Сапожники, работающие для базара, зная, что скупщики дают самую низкую цену за товар, всячески стараются экономить на материале и на работе, чтобы хоть что-нибудь осталась за труд от каждой пары продаваемой обуви. На прочность обуви, изготовляемой для рыночной продажи, скупщики мало обращают внимания. « Хоть отца родного зашей, да продай дешевей» отвечают они на уверения продавца, что в подошву вшит вполне доброкачественный материал. «Не жене носить, а матери – сойдет». Главное внимание обращается на внешний вид изделий: на красивый фасон, на изящество отделки.
Ясно, что на Руси есть громадное число невзыскательных потребителей, для которых в Кимрском районе (в пределах трех уездов) работается миллиона полтора пар обуви настолько непрочной, что о ней сложилось множество самых обидных поговорок: напр. «от пятницы до субботы носи сапог без заботы», или «сапог моих не износить от Покрова до Вознесения» (т.е. на расстоянии от Покровской церкви до Вознесенской, в Кимрах).
Но как ни велико число таких потребителей, как ни скудны их средства для покупки прочной и хорошей обуви, – все же организацию базарной торговли, основанной на удешевлении товара во что бы то ни стало, – нельзя считать нормальной: во-первых, потому, что обувь, пройдя через руки целого ряда посредников, дорожает настолько, что в окончательную цену, по которой покупает ее потребитель, можно шить в Кимрах из хорошего материала; во-вторых, потому, что производство для базара, основанное на обмене, развращает молодое поколение сапожников; в-третьих, наконец, потому, что как ни мало взыскательны потребители, а и в их среде замечается поворот к требованию более прочной обуви, обнаруживающийся в Кимрах застоем и даже упадком производства дешевой обуви, тогда как дела хозяев, выделывающих хорошую и прочную обувь, улучшаются и расширяются.
Одною из целесообразных мер к улучшению производства могло бы быть устройство в Кимрах школы для обучения сапожному ремеслу. Научась мастерству практически, нынешний мастер не дает себе труда подумать об устройстве человеческой ноги, для которой он работает. Покупая на рынке сапожные колодки, он не в состоянии видеть их недостатки и иногда готовит сотни пар обуви, в конце концов, негодной.
Кроме того, выработанная, благодаря базарной форме сбыта, привычка работать обувь непрочно и из худых материалов так укоренилась в Кимрском районе, что необходима школа, которая могла бы создать группу мастеров хорошей обуви, способных научить этому мастерству подрастающее поколение.
Могло бы также принести пользу устройство склада обуви, с выдачею ссуд под доброкачественный, выдержавший браковку товар, который, конечно, не может залежаться в складе. В умении экономно пользоваться материалом у Кимряков нет соперников, и если бы нынешняя львиная доля посредников между производителем обуви и ее потребителем низведена была до возможного минимума, то рынок Кимрской обуви далеко расширился бы, а вместе с тем распространилось бы и самое производство…
Сборник статистических сведений о Тверской губернии. Том IX. Корчевской уезд. Выпуск 1. Редактор В.И. Покровский, изд. Тверское губернское земство. – Тверь, 1899 г. с.169-173.
25.11.2019