«Откуда есть пошла Дубна?». Удивительно, как этот вопрос до сих пор не дает покоя многочисленным «исследователям» от Клио. Я прекрасно помню, как десять лет назад в местной печати с легкой подачи одного профессора Университета, активно продвигалась версия о том, что название реки Дубны произошло не иначе как от произраставших в массовом количестве дубов по ее берегам в древности. А Кимры обязаны своим названием древнему причерноморскому племени киммерийцев, внезапно откочевавших в I тыс. н.э. на Верхнюю Волгу.
Любопытные читатели, наверное, не забыли, как еще несколько лет назад ряд историков и краеведов язвительно задавали сакраментальный вопрос из публикаций в прессе: «А была ли вообще город-крепость на устье реки Дубны в раннем Средневековье?», объявляя сотрудников Фонда «Наследие» фантазерами и мифотворцами. Кстати, к ним относилась и Л.Ф. Жидкова, автор кандидатской диссертации по истории Дубны, которая осветила свою точку зрения на происхождение города Дубны в одном из недавних номеров газеты «Встреча».
Вроде бы, прозрели… Потребовалось почти десять лет кропотливой и системной научной работы, чтобы показать и доказать совершенно очевидные вещи. Однако, на дворе уходящий 2010 год и… новые интерпретации об истории города. Теперь под авторством родных сестер – бывшей учительницы рисования Л.Зиновьевой и нынешнего детского педагога М.Макурочкиной, опубликовавших по этому поводу Открытое письмо Главе города.
Не углубляясь в витиеватый «дискурс» оппонентов, проанализируем только три их забавных тезиса:
1. Тезис первый – древнерусская Дубна не имеет ничего общего с историей современной научной Дубны образца 1956 года. Древнерусская Дубна не может считаться историческим предшественником современной Дубны.
Безусловно, мы понимаем, что Юрий Долгорукий не мог основать современный наукоград Дубна, как это абсурдное положение пытаются навязать нам визави по дискуссии. Это понятно любому здравомыслящему человеку. Ростов Великий периода феодальной раздробленности не имеет ничего общего с современным Ростовом, древняя Москва с современной Москвой, Казань XI века с современной Казанью, которая отметила недавно свое тысячелетие. Очевидно, что мы не проводим прямой аналогии. Мы говорим об историческом анализе ситуации, выявляем истоки происхождения города Дубна, рассуждаем о преемственности.
Что мы видим? Во-первых, есть общая территория современного города Дубна, на которой последовательно, поэтапно возникали различные по масштабу, типологии и функциям населенные пункты. Как у реки есть исток, так и любого города есть отправная точка в его истории. В контексте истории Дубны отправной вехой является не существование какой-то сомнительной первобытной стоянки древнего человека, не захудалой деревеньки, состоящей из одного-двух крестьянских дворов, а настоящего древнерусского пограничного сторожевого города, заложенного как крепость владетельным князем для охраны своих рубежей – западной границы Ростово-Суздальского княжества.
Таким образом, изначально на дубненской земле (территории современного города) был основан древнерусский летописный (упоминание встречается несколько раз в различных летописных сводах!) город (именно город!), который просуществовал в период 1134-1238 гг. На следующих этапах развития на его месте в XV-XVI веках функционировал таможенный средневековый пост, известный по актовым источникам как «дубенское мыто». Далее возникли село Городище (кстати, буквально «место, где был город»!:)) и несколько окрестных деревень и дворянских усадеб. Далее, в результате строительства канала Москва-Волга в 1932-1937 гг. на месте строительства ВРГС был образован рабочий поселок Большая Волга, а при авиационном заводе в конце 1930-х возник левобережный рабочий поселок Иваньково. Затем, на правом берегу Волги, возник населенный пункт Ново-Иваньково и, здесь же, после войны в 1946 году началось строительство Гидротехнической лаборатории (предтеча будущего ОИЯИ). В 1954 году был образован поселок с названием «Дубно», переименованный в 1956 году в город Дубно. Любопытно, что в состав города Дубно вошли поселок Большая Волга, деревни Ратмино, Александровка, Юркино и Козлаки. В 1958 году «Дубно» изменилось на «Дубна», и что, крайне любопытно, от него отделилась Большая Волга, которая вошла в состав территории нового левобережного города – Иваньково. И лишь только в 1960 году два разных города «Иваньково» и «Дубна» объединились в один с названием «Дубна».
Во-вторых, есть общее название населенного пункта – «Дубна» (постоянная морфема), которая четко прослеживается на протяжении восьми с лишним веков в различных вариантах. Это говорит о преемственности названия населенного пункта из поколения в поколение людей, проживавших на этой территории на разных исторических этапах.
Таким образом, мы считаем, что древнерусская летописная Дубна априори может считаться историческим предшественником современной Дубны. Как бы это кому-то не хотелось, или не нравилось. Да и вообще, история любого города – это история поселений на его современной территории, которые историческая наука изучает в их развитии. Следуя удивительной логике госпожи Зиновьевой, необходимо, по всей видимости, не только срочно демонтировать памятный знак в Ратмино и удалить информацию о древнерусской Дубне со всех Интернет-источников, но и пойти гораздо дальше. Например, отозвать все книги по истории родного города, в том числе пособия для школьников, в которых упоминается факты, связанные с историей Дубны до 1956 года, а также закрыть Муниципальный музей археологии и краеведения, где часть экспозиции посвящена «крамольной» на взгляд госпожи Зиновьевой теме – древнерусскому летописному городу Дубна – предтече современного наукограда, запретить говорить на эту тему, писать, исследовать ее…Может быть пойти еще дальше, и на одной из центральных площадей устроить аутодафе, предавая огню все монографии, научные статьи и прочие материалы, связанные с неправильной, по ее мнению, интерпретации города.
Подчеркиваем! Фонд «Наследие» не призывает пересматривать официальную дату основания города – 1956 год, а вместо нее выбивать зубилом на граните 1134. Вторая дата – это памятная дата исторического предшественника современной Дубны – вот, собственно, о чем мы постоянно говорим. Памятный знак – камень с надписью – это мемориал о древнерусском городе Дубна, отмеченном в многочисленных источниках, который и располагается не на Площади Мира в центре города, а в Ратмино, где и находился исторический предшественник современного наукограда. Слава Богу, что последний факт уже ни у кого не вызывает никаких сомнений в его достоверности.
Разумеется, мы не призываем в этой связи начать новый отсчет истории современного наукограда и готовиться к «помпезному» празднованию 900-летия Дубны, как это пытаются наивно представить нам наши оппоненты. Мы говорим о том, что было бы правильно учитывать богатую содержательную историческую составляющую города в имидже современного наукограда. Тем более в контексте принятой концепции по развитию туризма в Дубне, которую недавно единодушно поддержал местный депутатский корпус.
2. Тезис второй. Дата основания города Дубна 13 августа 1946 года. Таким образом, современной Дубне 64 года.
Весьма спорное и я бы сказал парадоксальное утверждение. Было бы правильно назвать его антинаучным. Не берусь обобщать, но навскидку, сложно найти пример в отечественной или зарубежной исторической практике, когда дата нормативно-правового акта высшего органа государства о создании какой-либо технической установки (по сути решение о строительстве научно-технического объекта) – Постановление Совета министров от 13 августа 1946 года, подписанное Сталиным о строительстве ускорителя нового типа – синхроциклотрона – считалась бы официальной датой основания… города. В нашем случае города Дубна.
В нормативно-правовом источнике указывается о создании ускорителя синхроциклотрона, но не указывается на создание (переименование) населенного пункта, тем более с названием «Дубна». В исторической науке (равно как и практике) принято считать, что датой основания города считается дата первого упоминания населенного пункта в письменных источниках. На концепции «первого упоминания» базируется представление о возрасте многих городов России. В том числе древних городов Подмосковья – Волоколамска, Звенигорода, Дмитрова и других. Эти города также впервые упоминаются в русских летописях в XII веке и ведут официальный отсчет своей истории от дат своих первых упоминаний. Безусловно, возникнув параллельно со многими городами Верхневолжья и московского края, древнерусская Дубна прекратила свое существование в первой половине XIII века и далее не возрождалась как город (но передала эстафету другим населенным пунктам с идентичным названием на протяжении 15-20 столетий). Однако это не умаляет исторический статус средневековой Дубны как города!
Говоря о дате «1134 год», мы понимаем первое упоминание древнерусской Дубны под этой датой как города-крепости на западной окраине Ростово-Суздальского княжества в письменном источнике – Новгородской Первой летописи Старшего Извода. Поэтому 1134 год – это год первого упоминания и основания древнерусской Дубны. 24 июля 1956 год – это дата рождения современной Дубны, что отражено в актовом источнике – Указе Президиума Верховного Совета РСФСР, когда поселок Дубно переименовывается в город Дубно (именно город «Дубно», и только два года спустя в 1958 году он переименовывается в город «Дубна» – на заметку Л.Ф. Жидковой).
Совершенно логично, когда есть официальный документ о создании (преобразовании) того или иного населенного пункта в город, то этот документ является главным историческим источником и аргументом в пользу даты его основания. Строительство синхроциклотрона в 1946 году (а затем и синхрофазотрона), безусловно, очень значимое событие. Но его можно считать важной вехой в истории ведомственного учреждения, прообразом ОИЯИ, но никак не отправной точкой и тем более не датой основания города Дубна, которого на момент строительства еще не существовало, а была деревня Ново-Иваньково, на которую, кстати, ссылается генерал Лепилов при начале строительства в своих распоряжениях.
Я уже не говорю о таких критериях, как размер поселения или численность его населения на момент объявления его городом. Косвенно, эти рассуждения можно увидеть в материале Л.Ф. Жидковой (см. «Встречу», статья «Камень преткновений»).
Кстати, ответ на это «научное открытие» о новой дате основания Дубны в 1946 году от синхроциклотрона, было бы интересно получить от авторитетных специалистов, которым наши оппоненты отправили свои «математические» письма (про оторванные от реального контекста безымянные пункты А, В и С), когда пытались проанализировать историю с происхождением города. Поэтому предлагаем госпоже Зиновьевой обратиться в Институт российской истории РАН к доктору исторических наук К.А. Аверьянову и на исторический факультет МГУ к доктору исторических наук Л.И. Бородкину за комментариями к ее авторской версии о новой дате основания города Дубна. Только в этот раз подробно описать исходную ситуацию, а вводить в заблуждение уважаемых людей шарадами и ребусами, сознательно опуская ряд существенных условий этой задачи…
В связи с предложением считать датой основания города Дубна Постановление Совета министров СССР от 13 августа 1946 года, подписанное Сталиным, о строительстве ускорителя синхроциклотрона, предлагаю Совету депутатов г. Дубны рассмотреть вопрос об объявлении подлинной исторической границы Дубны в рамках территорий синхроциклотрона и синхрофазотрона ОИЯИ. Также прошу рассмотреть вопрос об основателе Дубны – И.В. Сталине. Физические (пространственные) пределы первых ускорителей предлагаю считать, по всей видимости, настоящей территорией города Дубна. Ежегодный праздник – День города – предлагаю отмечать только в пределах так называемой исторической границы города (т.е. на территории синхрофазотрона), чтобы соблюдать полную аутентичность исторической правде в соответствии с пожеланиями госпожи Зиновьевой…
3. Тезис третий – Дубна – это только институтская часть. Все остальные части города к истории Дубны не имеют никакого отношения. Таким образом, история Дубны = история ОИЯИ.
Тезис обескураживает своей примитивностью и одновременно пугает категоричностью (попахивает каким-то, даже страшно сказать, географическим расизмом, когда жители одной части города наделяются какими-то чертами превосходства по сравнению с проживающими в других частях Дубны).
На самом деле, мне кажется, что за всей этой борьбой и бурей в стакане воды, скрывается что-то очень личное. И мне кажется – это глубоко задетое самолюбие, оставившее след в характере человека на всю оставшуюся жизнь…
И вот здесь-то мы, на мой взгляд, подобрались к очень заповедной, давней теме, которая подспудно до сих пор присутствует в общественном сознании некоторой части жителей подмосковной Дубны, думается, очень малой части. Скорее, это даже не Тема, а Проблема, о которой никогда не было принято говорить публично, но которая абсолютно реальна и культивируется до сих пор отдельными представителями городской общественности. Речь идет о феномене своеобразного «раскола», разделения жителей города на привилегированную часть и просто жителей. Иными словами о разделении на два своего рода «сословия»: «наших» и «ненаших», «институтских» и «местных», короче говоря, «аристократии» и прочих «плебеев». К «аристократии», по мысли ее представителей, относятся первопроходцы Института и их потомки, а к плебсу – жители всех остальных (кроме ИЧ) районов города – жители Большой Волги, Левобережной части и окрестных деревень, впоследствии вошедших в состав города Дубна.
Истоки этого любопытного «раскола» и последующего противостояния следует искать еще в 1950-х годах, когда среди болот и лесов были построены первые научные лаборатории и социальная инфраструктура поселка вокруг них, куда приехали жить и работать молодые физики. Люди с высшим образованием из Москвы, Ленинграда и других крупных городов, носители столичной культуры и менталитета явно контрастировали с аборигенами, в основном состоявших из представителей рабочего класса и служащих ДМЗ и ВРГС – по большому счету вчерашних крестьян из окрестных деревень Кимрского района Калининской области. Отметим еще один момент – наличие заключенных, которые строили лаборатории, дома и улицы будущей Дубны. Некоторые из них после освобождения оставались жить в поселке, нанимались в обслуживающий персонал, выполняли вместе с местными жителями (не приезжими!) зачастую низко квалифицированную работу, были «обслугой» – людьми второго сорта. Очевидное отличие в социальном статусе, разница в образовании, занятие интеллектуальным творческим научным трудом сформировали отношение работников института к остальным местным. Компактное расположение научного поселка с присвоенным ему в 1956 году официальным статусом города Дубна привело к географическому обособлению «институтских» на правом берегу Волги в районе нынешнего города, закрепляя «право» на эксклюзивность.
Примечательно, что этот феномен подогревали и другие факторы: бросающаяся в глаза разница в снабжении, тиражируемый и популярный образ физиков-первооткрывателей, особенно в 60-годы. Конечно, все это не могло не привести к формированию социальной неоднородности Дубны. Более того, к созданию определенной системы ценностных ориентиров, установок – целой идеологии избранности, особости, исключительности (мессианства) в сознании некоторой части (уверен, исключительно узкой прослойке) сотрудников ОИЯИ. А как вам поговорка: «Левый берег – это тоже Дубна».
Поразительно, но эти установки пережили своих родителей, передаваясь из одного поколения в другое. И, чего греха таить, в таком вот абсурдном, архаичном виде дожили до нашего времени в сознании некоторой части старшего поколения. Конечно, постсоветский период во многом «размыл» эти границы. Здесь и новая волна трудовой и образовательной миграции (Университет) в город, и качественно иные условия имущественной и социальной дифференциации населения, активная «ассимиляция» разных районов: «правого», «левого» берега и Большой Волги и т.д.. Однако, рассуждения о том, кто «больше дубненский» и кто вообще из Дубны (т.е. ИЧ), как ни странно, до сих пор можно услышать из уст отдельных старожилов города.
Проиллюстрировать этот феномен можно одной историей. После просмотра фильма «Дубна. Два берега» госпожа Зиновьева пришла в редакцию «Дубненского наследия» и стала высказывать свое несогласие с концепцией фильма. Сотрудники Фонда предложили ей написать об этом в любую городскую газету. Наша же точка зрения, на происхождение Дубны, как было сказано, изложена в ряде статей вашего покорного слуги и Ф.Н. Петрова. «А как может рассуждать о происхождении Дубны Игорь Даченков, он же не дубненский!» – объявила им Лариса Зиновьева. «Как не дубненский, он же здесь родился и вырос?..» – недоуменно ответили сотрудники Фонда. «Ну какой же он дубненский, если он с «Тридцатки» – парировала Зиновьева. Возникает закономерный вопрос – а что, «Тридцатка» – это разве уже не Дубна?!
И еще один аргумент. В 1960 году произошло объединение двух городов – Иваньково и Дубны. Именно объединение, а не присоединение одного к другому. Таким образом, юридически два города консолидировались в один с общим названием Дубна. Следовательно, на современном этапе, спустя 50 лет, корректно говорить об истории единого города Дубна в границах 1960 года. Равно, как и корректно говорить об общих корнях и истоках на территории современного города образца 1960 года. Поэтому по определению у объединенной Дубны 1960 года не может быть единственного истока с правого берега от синхроциклотрона, как это постоянно нам пытаются навязать горе-оппоненты, поскольку строительство канала Москва-Волга, создание авиационного завода (филиала а/я № 30) и Конструкторского бюро (предтеча МКБ «Радуга»), возникновение рабочих поселков Иваньково (а затем и одноименного города) и Большая Волга происходят гораздо раньше «сакральной даты» госпожи Зиновьевой (23 августа 1946 года). Отправной точкой всех урбанизационных процессов периода новейшей истории на территории современной Дубны было строительство канала Москва-Волга в 1932 году. Т.е. на 14 лет раньше пресловутого Постановления 1946 года о строительстве секретного технического объекта в лесу близ деревни Ново-Иваньково, подписанного вождем всех народов. И этот обоснованный тезис предполагает простой вывод: у современной Дубны есть много разных исторических корней и истоков. Но самый ранний из них (хронологически!) – древнерусская Дубна.
И напоследок, хочется отметить главное. Как верно заметил мой коллега директор по науке Фонда «Наследие» Ф.Н. Петров, «Вопрос считать древнерусскую Дубну или нет историческим предшественником современного города – это не вопрос оценки исторических фактов, а исключительно вопрос отношения к ним».
Действительно, за этим вопросом стоят взгляды и идеи двух разных групп людей, с различными возрастными, образовательными, профессиональными цензами, разным менталитетом. По сути, разными мировоззренческими подходами. Один подход (я бы назвал его ОИЯИ-центризм) сводит историю Дубны к истории одного городского района, который несколько лет являлся территорией автономного города при ОИЯИ. Это такая ВЕДОМСТВЕННАЯ интерпретация истории города, я бы даже сказал глубоко ЛИЧНАЯ версия истории с ярко выраженной биографической составляющей наших оппонентов. Понятно, что долгие годы они жили с этой «железной логикой» в головах, а теперь крайне эмоционально и болезненно реагируют на любые альтернативные своим взгляды. Переубеждать их, как показывает практика, напрасный труд. Ни источниковедческая база, ни научные аргументы, ни многовековая методология познания исторического процесса, ни апелляция к здравому смыслу и законам формальной логики – к сожалению, все это игнорируется «подлинными специалистами» от истории.
Отправная точка истории города при данном подходе – это строительство ускорителя синхроциклотрона в 1946 году. А до этого момента – tabula rasa – леса да болота и никаких исторических корней! Как в Библии: «только тьма». Ни Большой Волги, ни Иваньково, ни Подберезья, ВРГС, ни ДМЗ, ни древнерусской Дубны и др.
Другой мировоззренческий подход воспринимает Историю Дубны гораздо шире и глубже. Он основывается на тезисе о том, что История многогранна, поэтому ИСТОРИЯ ДУБНЫ РАЗНАЯ. Есть СРЕДНЕВЕКОВАЯ история территории современной Дубны (мы даже в свое время ввели специальную категорию – Дубненский край), есть история НОВОГО времени, есть история НОВЕЙШЕГО периода… Безусловно, они взаимосвязаны и уникальны по-своему. Этот подход более широко раскрывает научный горизонт видения проблемы, предполагает системное восприятие исторического материала… Он основывается на тезисе, что история Дубны начинается не с Постановления 10 февраля 1946 года о строительстве конкретной технической установки (и не с 1956 года), а гораздо раньше, с момента заселения Дубненского края и появления первых поселений, о существовании которых сообщают различные исторические источники (в том числе археологические). Именно в этом заключается известный со времен Аристотеля принцип историзма в научном познании, который предполагает изучение события, явления или процесса. И вряд ли стоит огульно отрицать, что у современной Дубны, прославленного на весь мир наукограда, есть глубокие исторические истоки, одним из которых является ее исторический предшественник, древнерусский летописный город Дубна, впервые упоминаемый в 1134 году в Новгородской первой летописи старшего извода. И это абсолютно корректный научный вывод.
Исходя из вышеизложенного, я думаю, что каждый читатель должен определиться САМ, как ему воспринимать историю родного города.
С глубоким уважением ко всем читателям,
Игорь Даченков
Статья опубликована в газете «Дубненское наследие», вып. 51, октябрь 2010 г.
01.10.2010