До революции улица Урицкого носила название Ильинской, так как была образована на месте дороги, которая вела в село Ильинское. Современный вид улицы, впрочем, как и самих Кимр, начал складываться после пожара 1859 года, уничтожившего практически все село.
По воспоминаниям, жар был так силен, что даже под защитою высокого берега Волги, на значительном расстоянии от горевших домов, стоять было невозможно, и жители отступили в Волгу. Спасли только деньги. Имущество, движимое и недвижимое, сгорело. Убыток кимряков только от сгоревших строений достиг 1,5 млн руб. С колокольни собора упал колокол, весивший тысячу пудов, и проломил свод колокольни. Люди были охвачены настоящим ужасом.
Отстроиться кимрякам помог император Александр II, видимо, сохранивший добрую память о своем пребывании в селе в 1837 году. Казна выделила кимрякам безвозмездно пособие в 18 тысяч рублей и в заем 14 тысяч. Также было получено 27 тысяч рублей страховых премий.
И Кимра стала в прямом смысле возрождаться из пепла. Застройка села велась по геометрическому плану. В центральной части – 14 улиц, нарезанных прямоугольной сеткой: 5 улиц вдоль берега Волги, 9 – поперек. Новые строения были преимущественно высокие и обширные, крытые тесом под гвоздь или железом. Ставилось немало каменных домов. «Все это в хорошую погоду, – писали современники, – дает селу вид чистенького, не очень большого, но красивенького уездного городка». Способствовали также скорому возобновлению села, как гласит предание, хороший ход торговли и сочувствие кимряков друг к другу. А после русско-турецкой войны 1877-1878 годов, во время которой кимрский оборотистый, предприимчивый люд сильно разбогател на армейских поставках, и вовсе наступила «золотая година», материализовавшаяся отчасти в застройке села каменными доходными зданиями, особняками, которые своим внешним видом подчеркивали значимость владельцев, их социальный и деловой статус.
Среди улиц, на которых шло оживленное строительство, была, конечно, и главная торговая улица села – Ильинская. Это значение она сохранила и по сегодняшний день. Ну а дома, построенные на городской манер, ведь «традиции городской жизни старше самого города», то
Что ни дом, то красавец,
Притеснитель лачуг…
Тесно примыкающие друг к другу, выполненные в замысловатом стиле, получившем название купеческого модерна, они создают и хранят неповторимый облик улицы на стыке позапрошлого и прошлого веков и таят в себе любопытные страницы из жизни старых Кимр, когда те еще были селом «лица не общего выраженья». Дома эти и сегодня старожилы называют по именам владельцев: дом Потапенко, дом Тунцова, дом Собцова и других, сказавших свое слово не только в экономическом, но и социальном, культурном становлении села..
ДОМ НА ПЕРЕКРЕСТКЕ (ул. Урицкого, 8/13)
Дом Сорокиных, сегодня в нем расположен Кимрский краеведческий музей.
Сорокины – это коренная кимрская семья, семья торговая, составившая хороший капитал еще во времена захлестнувшего Россию «хлебного бума». Сохранилась фотография конца XIX века. Сорокины на ней представлены в полном, если так можно выразиться, составе. Мы с любопытством всматриваемся в лица, полные достоинства и благородства, нам интересны одежда, интерьер гостиной. Один из Сорокиных – Иван Алексеевич – удачливый, говоря сегодняшним языком, бизнесмен, владелец мастерской по выделке шагрени, оставил по себе добрую память. Он принимал активное участие в создании в Кимрах бесплатной библиотеки-читальни, был среди создателей клуба любителей драматического искусства и собственно драматического кружка, в котором являлся постановщиком спектаклей. Его дельные предложения много способствовали успешной деятельности вольной пожарной дружины. Так, он первым подал мысль о специальном пожарном колодце. Пожарная дружина – гордость кимряков, и Иван Алексеевич 15 лет был ее начальником.
А теперь посмотрим, какая жизнь наполняла сам дом. И начнем с Кимрского Троицкого общества трезвости, которое было в Кимрах в 1901 году и деятельность которого разворачивалась в этих стенах.
По свидетельству первых кимрских летописцев, еще в 50-е годы позапрошлого века посещать трактиры в Кимрах считалось лишним. Трактиры и винные лавки в селе запирались с наступлением сумерек, освещения в трактирах не полагалось. Праздник проводили семейно, развлечений и без трактиров было много.
Зимой происходило на Волге хождение на лыжах (кстати, лыжный спорт и сегодня популярен в Кимрах); устраивалась охота за рыбой (тоже любимое занятие современных жителей); заливались горки для катания; шла «прозаичная, но веселая игра в «чехарду».
Весной кимряки занимались птицеловством. Как только услышат песни жаворонка, читаем у Николая Гавриловича Лебедева, так начинают деятельно готовиться к ловле птиц.
Редкий кимряк не имел своего фруктового сада, в котором находил свой праздничный отдых. Но пожар 1859 года прошелся и по садам…
Были в Кимрах распространены игры в городки, «бабки», катание чугунных шаров, которые погоняли палками. Осенью преимущественно запускали бумажных змеев, причем в этой забаве принимали участие даже убеленные сединами старцы. Верхом восторга было, когда змей поднимался выше колокольни.
Но, к сожалению, ничто не вечно под луной. Менялась жизнь в государстве Российском. Начались перемены в патриархальных Кимрах.
Во второй половине XIX века происходят изменения в экономико-географической обстановке села. Причиной этому отчасти стало строительство в стране железных дорог. Они подрывают значение прежних водяных путей к Петербургу, которые основательно освоены кимрскими хлебными торговцами в начале века, и приводят к сокращению этой торговли. Разбогатевшие на ней крестьяне начинают вкладывать торговые капиталы в сапожное производство и тем самым дают мощный толчок его развитию, меняют организацию самого производства, которое постепенно начинает оседать на месте и из отхожего промысла становится местным.
К тому же ликвидация крепостных отношений (1861 год) высвобождает множество людей и увеличивает приток рабочей силы из соседних с Кимрами волостей в набирающее обороты обувное производство села. Мелкотоварная форма производства уступает место капиталистической мануфактуре. Ну а дешевая, пришлая рабочая сила после трудового дня устремляется в питейные заведения, трактиры, в которых начинают появляться органы, затем оркестры, гармонисты. Спрос, как знаете, рождает предложение, и вот уже открылись ночные буфеты, в которые народ «потек широкой волной».
Администрация села обратила на это внимание и сократила торговлю в ночных буфетах. Не могло устраивать такое соседство с пьянством и кимрские деловые, зажиточные круги.
И вот в 1901 году создается общество трезвости, которое, «как глашатай, как звон колокола», читаем мы в документах того времени, начинает разносить на далекие окрестности весть о трезвости. Каждодневно, и не только поодиночке, а и группами шли люди в члены общества. И только за два года деятельности в общество вступило 1200 человек, это где-то каждый седьмой житель. Председателем общества был священник Иоанн Никольский.
Одним из средств борьбы с пьянством были чтения, в большинстве случаев – по световым картинкам. Чтобы чтения были более результативными, их разбивали по темам: одни посвящались естественно-историческим вопросам, другие – религиозно-нравственным, особое внимание уделялось вреду винопития.
Чтения велись каждый праздничный день. Например, в 1903 году их было проведено 30. Как свидетельствуют источники, чтения посещались такой массой народа, что аудитория не в силах была вместить всех желающих. Места занимались заблаговременно, и ко времени чтений по лестнице и коридорам стояла толпа жаждущих послушать и попеть. Пение привлекало не меньше, чем сами чтения, ибо, как объясняли устроители, являлось удовлетворением лучшей потребности в наслаждении.
«Вся толпа в 300-400 человек сливается в одно массовое созвучие. Это море звуков создает настроение, которое имеет морализующее влияние: поющий настраивается как-то выше, душа становится восприимчивее, доступнее добру и правде».
Чтобы доставить членам общества как можно больше лучших и чистых развлечений – формулировка того времени, – совет общества был, как бы сейчас сказали, в постоянном поиске форм работы, среди которых были семейные литературно-музыкальные вечера, спектакли, концерты, детские праздники.
Например, на одном из праздников новогодней елки побывало 700 ребятишек и около 100 взрослых. Было выдано до 400 бесплатных билетов детям бедных родителей. Мальчики получили в подарок рубашки, девочки – платья, теплые платки. Дети более состоятельных родителей получили книги, игрушки и все без исключения – гостинцы.
Среди добрых дел общества – открытие в 1902 году книжной торговли. И только за 1903 год было продано книг на сумму 908 рублей. Но совет ставил целью не коммерческие соображения, а искреннее желание «распространить народу хорошую книгу».
Опыт с организацией книжной торговли показал, что в народе нарождается потребность в чтении. И совет общества испрашивает у господина тверского губернатора разрешение на открытие библиотеки.
Пения, чтения, развлечения проходили в чайной общества, которая и размещалась на втором этаже этого самого дома. Обустройству чайной совет придавал большое значение. Заведовал делами чайной диакон Богословский, который уделял ей весь свой досуг. Посещали чайную ремесленники, интеллигенты, купцы и крестьяне, мужчины и женщины, целые семьи. В чайную влекли чистота и опрятность помещения, чистый воздух без табачного дыма и отсутствие шума и гама. А также обилие журналов и газет, которыми мог пользоваться каждый, сколько и когда угодно. Это были: «Русский паломник», «Кормчий», «Нива», «Деревня», «Вестник трезвости и бережливости», «Трудовая помощь», «Север», «Природа и люди», «Московские ведомости», «Курьер», «Ремесленная газета». Всего же предлагалось 19 наименований периодической литературы.
21 декабря 1905 года, в 8 часов вечера, в помещении Кимрского общества трезвости состоялся первый народный митинг. Председательствовал знаменитый в Кимрах врач Михаил Иванович Русин. Участники митинга постановили учредить в Кимрах организационное бюро профессиональных союзов. Вот так, ни много, ни мало.
Первое десятилетие советской власти было ознаменовано в городе организацией большого числа клубов: клуб имени III Интернационала, клуб кустарей, комсомольский клуб, красноармейский клуб, рабочий клуб, клуб «Красный обувщик», клуб совторгслужащих. Последний в 1926 году располагался опять-таки в этом здании. В клубе была хорошая художественная самодеятельность и хор под управлением М.Н. Негиной.
А сегодня в этом доме и соседнем с ним по ул. Кирова, тоже, кстати, принадлежавшим Сорокиным (ныне они под одной крышей и составляют одно целое), размещается жемчужина кимрской культуры – Кимрский краеведческий музей. Он основан в 1918 году, носил первоначально имя «Народный музей Кимрского союза кредитных и ссудо-сберегательных товариществ» и перед тем, как расположиться в этом здании, сменил не один адрес.
Сегодня площадь его экспозиции занимает 752 квадратных метра. Плюс к этому музей располагает прекрасным выставочным залом, который всегда востребован, в котором регулярно проходят художественные выставки как местных, так и иногородних художников, мастеров декоративно-прикладного жанра, а также литературные вечера, музыкальные встречи, различные культурные мероприятия.
А постоянно действующая экспозиция, которая признана одной из лучших не только в Тверской области, знакомит посетителей с историей края с древнейших времен до наших дней.
Исторические разделы экспозиции открываются уникальными документами, главный из которых – грамота царя Ивана Грозного. Достойны внимания подлинные предметы XVI-XVII веков, такие как шитая золотом икона, клад серебряных монет, кованые двери, оружие, крестьянская утварь.
О том, как выглядели Кимры в последней трети XVIII века, рассказывает гравюра А.Грекова. Это первое дошедшее до нас изображение Кимр, с салтыковскими палатами, прелестной церковью Живоначальной Троицы. В экспозиции много интерьеров, подлинных портретов жителей села середины XIX века, есть и изысканная дворянская мебель. Думаю, не лишена любопытства купчая, удостоверяющая, что крестьяне села задолго до отмены крепостного права выкупили себя у помещицы Юлии Павловны Самойловой, прелестной женщины, музы и друга замечательного художника Карла Брюллова.
И, конечно, огромный интерес представляет одна из богатейших в стране коллекция обуви – более 2000 предметов. Это дает право называть Кимрский музей Музеем обуви. Разве можно не остановиться у того самого сапога гармошкой или, как еще говорили, всмятку, без которого трудно представить купеческую, деловую Россию времен Александра Николаевича Островского!
Еще одна изюминка музея – коллекция деревянной скульптуры самодеятельного резчика Ивана Михайловича Абаляева. В фигурках кустарей, их богатых хозяев и торговцев, в бытовых сценках, жанровых зарисовках предстает одна из страниц ненаписанной пока книги о кимрском сапожном царстве. Представьте себе, и так называли наш край, а Кимры – его столицей.
Ну и мемориальный зал корифея отечественного и мирового самолетостроения Андрея Николаевича Туполева, нашего земляка. Он родился неподалеку от Кимр, в сельце Пустомазово, в 1888 году.
И, конечно, фонды музея! Это потрясающая летопись края, еще до кон¬ца не прочитанная и ждущая своих исследователей. Рассказывать о музее можно очень долго. Это неисчерпаемая тема. Но лучше все увидеть своими глазами, вглядываясь в каждый экспонат, вчитываясь в каждую надпись.
Галина КРЮКОВА, статья из серии «Диалог прошлого с настоящим», газета «Кимры Сегодня», 2007 г.
15.05.2018